Изучать санскрит я начал в феврале 1995 года, когда я познакомился с проф. А. Н. Хованским. Но интерес к этому языку у меня появился, конечно, гораздо раньше, еще в 1991 – 1992 году, когда я стал читать кришнаитскую литературу, в которой, как известно, содержатся оригинальные санскритские тексты, хотя и с довольно дурным, иногда даже смешным, переводом. Уже в те годы я с любопытством рассматривал тексты на деванагари и мечтал научиться их переводить.
И моя мечта воплотилась в жизнь, когда я поступил в университет на исторический факультет и от преподавателя латыни у знал о человеке, который вроде бы не только изучал санскрит, но даже составил свой собственный санскритско-русский словарь. Затем, через одного знакомого художника мне удалось узнать адрес этого удивительного человека, проф. А. Н. Хованского, и где-то в конце января, сдав свою первую сессию, я отправился к нему домой. А. Н. к тому времени давно ослеп, но сохранил живость ума и хорошую память, и был рад моему приходу. По его просьбе женщина, которая присматривала за ним, показала мне полку, где лежали штабеля папок, содержащие рукописный вариант учебника с упражнениями, а также словарь, составленные самим А. Н. Листы и тетрадки, лежавшие в папках, пожелтели и частью были повреждены тараканами, но тем не менее можно было разобрать, что на них написано.
Услышав о моем желании изучать санскрит, А. Н. пригласил меня приходить к себе, и скоро я стал регулярно наведываться к нему с большой общей тетрадью и переписывать рукопись учебника с самого начала. Параллельно этому я стал учить правила. Я заучивал несколько правил в выходные и затем повторял их целую неделю.
Переписав теоретическую часть учебника, я взялся за практическую, которая содержала предложения и тексты на санскрите. И тут я поразился двум вещам. Во-первых, великому трудолюбию и старательности А. Н., которые не только делал перевод, но и подробнейшим образом разбирал каждое слово, давая при этом ссылки на правила, содержащиеся в теоретической части. Во-вторых, необычной красоте и выразительности санскрита. Особенно мне запало в душу предложение: shuro raNe mRtah svargam praapnoti «Герой, павший в битве, рая достигает», которую затем я часто повторял. Я также заметил, что «почувствовать» санскрит очень легко. Возьмем, например, суффикс «ka». Этот суффикс придает словам уменьшительно-ласкательное значение, которое мы чувствуем при их произнесении: raja “царь” – rajaka “царек”, vana “лес” – vanaka “лесок”. То же самое и в русском: дочь – доченька, бог – боженька.
В ходе моей работы А. Н. давал мне дельные советы, помогавшие при освоении языка. Он также подарил мне ксерокопию санскритско-английского словаря, за что я ему очень благодарен.
К лету 1996 года я полностью завершил изучение грамматики, основы которой с тех пор прочно сидят в моей памяти. Тогда же я приступил к составлению собственного грамматического комментария на Бхагавадгиту. На это дело у меня ушло несколько месяцев. Тогда же я стал активно пополнять свой лексический запас, записывая санскритские слова на магнитофон и прослушивая запись каждый вечер. Первоначально на прочное усвоение 25 слов у меня занимало пять дней.
Летом того же года я купил чудом появившийся в нашем городе в книжной лавке словарь Кочергиной за 130 рублей. Это было большим счастьем для меня, и впоследствии этот словарь и грамматическое приложение к нему стали хорошим подспорьем в моей работе. Из других книг, использовавшихся тогда мной, следует упоминуть «Ведийский язык» Елизеренковой и «Санскрит» Иванова и Топорова, диафильм с которой я получил по межбиблиотечному абонементу.
В конце ноября 1996 года умер А. Н. Хованский, который был моим лучшим другом и Учителем с большой буквы, открывшим мне дорогу в светлый мир санскритологии и о котором я всегда буду вспоминать с искренней благодарностью.
В первой половине 1997 года я несколько замедлил темпы изучения санскрита (вернее сказать, ограничивался, в основном, повторением ранее изученного). Причинами тому были мои занятия арабским языком и большая учебная нагрузка (тот семестр был самым трудным из всех). Из крупных мероприятий в отношении санскрита можно назвать лишь то, что я начал учить наизусть Бхагавадгиту. В итоге, в настоящее время я знаю наизусть вторую, восьмую, девятую и тринадцатую главы БГ плюс несколько отдельных стихов (а это составляет почти одну треть всего произведения). Однако осенью 1997 года я вернулся к изучению санскрита с прежним пылом и стал переводить некоторые отрывки из «Бхагавата-Пураны», используя, опять-таки, кришнаитскую «Шримад-Бхагаватам». При этом я составлял грамматический комментарий, который по дотошности едва ли уступал комментарию, составленному А. Н.
Переводом «Бхагавата-Пураны» я занимался весь период с осени 1997 года по весну 1999 года, то есть до окончания университета. От этого времени у меня осталась куча папок и тетрадей. Летом 1998 года я также купил учебник Кочергиной, который прошел всего за месяц. В это время я активно занялся составлением списка синонимических рядов санскритских слов.
Весной 1999 года мне удалось установить прочную связь с общиной шиваитов, в которой тоже были знатоки санскрита и имелась библиотека книг на санскрите и английском. Сначала, по моей просьбе они выслали мне «Шри-Бхагавати-манаса-пуджа-стотру» (шактистский гимн мысленного почитания Богини-Матери) Шри Шанкарачарьи, который я быстро и успешно перевел. Затем, съездив летом 1999 года в Москву, я сумел достать ксерокопии первых трех книг «Девибхагавата-Пураны» (другой редакции Бхагавата-Пураны, посвященной, в отличие от БП, культу Богини-Матери. Работа над переводом ДБП заняла у меня время с августа 1999 года по апрель 2000 года. За это время я перевел эти первые три книги, а это около трех тысяч шлок (двустиший). Язык ДБП гораздо легче и проще, чем БП, и многие шлоки я прочитывал сразу же, не обращаясь к словарям.
Тогда же, весной 2000 года я начал составлять комментарий к своему переводу, работу над которым не закончил до сих пор. В настоящее время я также перевожу некоторые отрывки из БП. Радостным событием последнего времени стала для меня публикация моей сатьи «Санскрит – язык богов» вместе с приложением «Синонимические ряды санскритских слов» в альманахе «Отрадный берег».
Изучение санскрита и занятия переводами с этого языка сыграло большую роль в моей жизни. Благодаря знанию основ санскрита я смог прочесть в подлиннике Бхагавадгиту, большие части «Бхагавата-Пураны» и «Девибхагавата-Пураны», эпизоды из Упанишад, Махабхараты и Законов Ману, некоторые рассказы из Панчатантры и Хитопадеши. Индийцы называют санскрит божественным языком, и его облагораживающее воздействие я вполне прочувствовал на себе. Считаю, что знание этого языка необходимо каждому, кто хочет серьезно изучать традиционную индуистскую культуру.
