МИФ

О МАХИШАСУРАМАРДИНИ В ДЕВИБХАГАВАТА- И КАЛИКА-ПУРАНЕ

Из всех мифов, посвященных Богине, история ее борьбы с асуром Махишей («буйволом») стала самой популярной уже в эпоху Гупт, что доказывается многочисленными находками скульптурных изображений Махишасурамардини («[Богини], убивающей асура Махишу»).

Махиша – могучий демон в облике буйвола. В награду за совершение сурового подвижничества Брахмой был преподнесен ему дар, что лишь женщина может лишить его жизни. После этого во главе войска асуров Махиша одержал победу над Индрой и прочими богами и захватил власть над тремя мирами. Чтобы одолеть асура, боги создали из своих энергий грозную богиню-воительницу, в которой и была воплощена изначальная Богиня. Богиня вступила в бой с войском демонов и в кульминационный момент битвы сразила Махишу. Сам миф очень древний и восходит к верованиям и обрядам дравидов Центральной и Южной Индии. В индуистском контексте этот миф впервые был зафиксирован в знаменитом тексте «Деви-махатмья», входящем в состав Маркандея-пураны, и получил свое развитие в других шактистских текстах. Различные версии об убиении Махиши, изложенные в этих текстах, представляют собой прекрасную иллюстрацию к шактистской концепции Богини как источника всепроникающей силы (Бхаттачарья, с. 101; Индуизм, с. 272).

По мнению Н.Бхаттачарьи, широкое распространение скульптурных изображений Махишасурамардини, популярность мифов о Богине, убивающей демонов, должно было иметь важное социальное значение. Изучая политические, экономические и социальные перемены в Индии перед и во время правления Гупт, мы увидим, что с начала христианской эры многоликое общество, основанное на функциональной взаимозависимости, пришло в движение в связи с укреплением государственной власти, многочисленными войнами, ростом торговли, развитием сельского хозяйства и увеличением специализации в сфере ремесел, разложением родоплеменного строя и другими социально-экономическими факторами. В то время как эти факторы благоприятствовали общему экономическому прогрессу и способствовали росту социальной мобильности, они не могли покончить с эксплуатацией и несправедливостью, социальным и экономическим неравенством, напряжением и чувством ущемленности, испытываемыми людьми. Борьба Богини с демоническими силами, символизирующая высочайший триумф добра над злом, должна была внушить людям иллюзию воплощения заветных мечтаний, в то время как реальность находилась в противоречии с их желаниями и устремлениями. Хотя в мифологии боги, такие как Вишну или Шива, также убивали многочисленных демонов, чтобы спасти мир от тирании и несправедливости, легенды о них не смогли увлечь в такой степени народное воображение. Но в случае с подвигами Богини ситуация была другой, потому что самая близкая связь Богини-Матери с простым народом и реалиями его повседневной жизни обнаруживалась в ее способности быть богиней плодородия и размножения, создательницы жизни и защитницы детей, целительницы недугов, хозяйки скота, покровительницы лесов и домашних животных, подательницы успеха и избавительницы ото всех бед. Связь Богини с надеждами и устремлениями простых людей, существовавшая с незапамятных времен, придало новое измерение пураническим сказаниям о ее подвигах (Бхаттачарья, с. 105).

Как уже говорилось выше, само происхождение мифа о Махишасурамардини уходит в глубь времен, в еще доведийские времена. Так, ряд скульптур и изображений на печатях, найденных при раскопках городов Индийской цивилизации Хараппы и Мохенджо-даро свидетельствуют о том, что их жителями почиталась не только Богиня-Мать, но и мужское божество в образе буйвола. Сопоставление рельефов на печатях с эпическими и пураническими мифами об убиении асура в облике буйвола, а также с практикой буйволиных жертвоприношений в деревенских культах Южной Индии позволяют сделать выводы об их непосредственной генетической связи (Сахаров, с. 34). Согласно реконструкции А.Хильтебейтеля, взаимоотношения Богини с Царем-буйволом носили у дравидов характер священного брака: в довершение этого брака Царь-буйвол приносился в жертву Богине, что нашло отражение в соответствующем периодически повторяющемся ритуале буйволиного жертвоприношения. В ходе этого ритуала голова, отсекаемая у буйвола, возлагается к подножию изваяния Богини (Сахаров, с. 53). До сих пор на Юге богине Дурге приносят в жертву буйволов. Плодородие земли, плодовитость скота и космическая победа Богини ради восстановления божественного порядка являются основными мотивами этой церемонии. Тамильские мифы и ритуалы делают акцент на совершенно другом аспекте этой легенды, нежели пураны, принадлежащие к североиндийской традиции. В последних конфликт, имеющий сексуальную подоплеку, между Дургой и Махишей, ее жертвой, только предполагается. На юге же он возвеличивается и становится одной из центральных тем легенды о Махишасурамардини. Фактически, большинство южных мифов о Дурге выставляют Махишу ее почитателем, ее мнимым супругом. Будучи независимой в ее положении незамужней женщины, Дурга изображается наделенной неограниченной сексуальной энергией, которая оказывается смертельной для любого мужчины, посмелевшего к ней приблизиться. И ее яростная, воинственная природа должна быть укрощена ради блага мира. Махиша терпит неудачу в попытке подчинить ее себе и погибает, очарованный ее красотой. Основной мотив южноиндийской версии мифа о Махише заключается в том, что любая попытка сексуальной связи с Богиней опасна, и дабы добиться своего, мужчина должен сперва умиротворить ее и подчинить ее себе. И в большинстве мифов Шива играет роль усмирителя Деви (Кинсли, с. 115).

Так, легенда о победе Дурги над Махишей возникла как вторичное осмысление индуизмом дравидийского культа.

Целью данной статьи является сравнительный анализ версий мифа об Махишасурамардини, содержащихся в Девибхагавата- и Калика-пуранах. Данный анализ носит синхронический характер, поскольку обе пураны были созданы приблизительно в одно и то же время – 11-12 вв. Однако идеологическая направленность обоих текстов существенно различается, как и их содержание. ДБП принадлежит к направлению шактизма «правой руки», знаменующего компромисс тантры с ортодоксальным брахманизмом. Поэтому в тексте этой пураны подчеркивается приоритет Вед над тантрами. Сказано, что дваждырожденные могут исполнять только те предписания агам, которые совпадают с Ведами, то же, что противоречит Ведам, следует избегать. И только лишь люди, не принадлежащие к одной из трех высших варн и соответственно не имеющие права изучать Веды, могут выполнять такие предписания (VII. 37, 31-33). В самой ДБП преобладает мифологическое повествование, ритуальные же установления, содержащиеся в ней, копируют установления дхармашастр. В КП нарративный, мифологический элемент также занимает значительное место, однако не меньшее внимание здесь уделяется и обрядности, при чем обрядности тантрической. Описываются практики вамачары, греховные с точки зрения последователей Вед. Говорится об использовании в ритуале мяса, наркотиков и сексуального общения. Упоминается даже о принесении в жертву людей. Сказано, что человеческие жертвы угодны Богине (71.73). Все это дает основание отнести КП к разряду шактистских текстов «левой руки».

Объем версий мифа о Махишасурамардини, излагаемых в ДБП и КП, весьма различен. В ДБП этот миф занимает главы 2-19 пятой книги, всего около 900 шлок. В КП же он составляет две трети шестидесятой главы, посвященной почитанию Дурги, всего 107 шлок. Изложению мифа об убиении Махиши Богиней в шестидесятой главе КП предшествует описание участия Богини в войне Рамы с Раваной. В ДБП если рассказчиком всей пураны выступает Сута, то историю Махишасурамардини непосредственно пересказывает Вьяса царю Джанамеджае. В КП же общим рассказчиком является Маркандея, а миф о Махише излагает Аурва царю Сагаре.

Структура изложения мифа в ДБП и КП также различна. В ДБП она носит более последовательный характер с хронологической точки зрения и в ней для удобства может быть выделено три части.

В первой вводятся фигуры двух антагонистов: Махиши и Деви, при этом обыгрывается контраст между его низким и ее высоким происхождением (V.2, 1 – V. 9, 35) (Браун, с. 102). Вторая часть описывает в деталях отношения и способы взаимодействия между Махишей и Богиней (V. 9, 36 – V. 18, 53). В третьей и заключительной части подробно рассказывается о финальной битве, имевшей своим результатом убиение Махиши и восстановление мирового порядка (V. 18, 54 – V. 20).

В версии мифа о Махишасурамардини КП также можно выделить три части. Но повествование здесь в целом более хаотично и запутанно.

1. Боги по совету Деви в ее проявлении Бхадракали, умертвившей Махишу, отправляются к обители мудреца Катьяяны, где узнают о появлении еще одного Махиши. Тогда Богиня в своем новом проявлении, получившем имя Катьяяни, вновь умерщвляет демона (60.58-80).

2. Мудрец Аурва рассказывает, почему Богине пришлось умерщвлять Махишу вновь. Производится беседа между обоими главными героями, в результате которой по просьбе асура Деви преподносит ему дары, а до этого демонстрирует ему три свои формы: Уграчанду, Бхадракали и Дургу (Катьяяни), каждая из которых умерщвляет его в свое время (60.81-135).

3. В ответ на вопрос царя Сагары, почему Богиня согласилась преподнести Махише дары, Аурва рассказывает, что на самом деле асур Махиша является частичным воплощением самого ее супруга – Шивы и три раза она убивает Махишу по той причине, что он был проклят мудрецом Катьяяной (60.136-161).

Таким образом, в КП практически полностью пропущенным оказывается занимающий огромное место в ДБП нарративный элемент, основным содержанием которого является борьба Махиши против богов и его победа над ними, а затем история взаимоотношений с Богиней, заканчивающаяся финальным поединком и смертью от ее руки. Также, в отличие от КП, в ДБП более подробно излагается история отца Махиши асура Рамбхи. В КП ничего не сказано ни об убиении Индрой брата Рамбхи – Карамбхи, ни о гибели самого Рамбхи.

Но главное сюжетное различие между обеими версиями заключается в следующем. В ДБП Богиня и Махиша выступают по отношению друг к другу почти как равноправные, независимые стороны, как самостоятельные субъекты. Махиша воспринимает Богиню просто как прекрасную женщину и изъявляет желание видеть ее своей супругой, предлагая ей руку и сердце (V. 16, 14-65). Слова Деви, которыми она пытается отрезвить асура, не производят на него должного действия (V. 18, 21-25). Махиша, в свою очередь стремясь «вразумить» Богиню, рассказывает ей историю царевны Мандодари, не желавшей выходить замуж (V. 17, 1 – V. 18, 18). Таким образом, все повествование окружено эротической аурой, в нем присутствует элемент любовной интриги. В КП все обстоит несколько иначе: здесь Махиша оказывается частичным воплощением Шивы, таким образом, Богиня убивает своего собственного супруга и помещает его под свои стопы! (В ДБП Шива вообще не принимает участия в действии, Деви только упоминает, что у нее есть супруг, которого она наделяет чертами пуруши санкхьи, а себя отождествляет с пракрити (V. 12, 4 - 8; V. 16, 32 - 35). В другом месте она говорит, что сама наделена мужской природой, природой пуруши и, следовательно, является трансцендентной по отношению к различиям пола (V. 10. 32) (Браун, с. 104-105)). Итак, древняя мифологема иерогамии (священного быка) Богини и Царя-буйвола возвращается на свое место. При этом откровенно эротический элемент здесь отсутствует, и речи нет о женитьбе и каких-либо любовных отношениях. Скорее, Махиша здесь относится к Богине как верный бхакт: он со смирением обращается к ней и только просит преподнести ей дары. Следовательно, никакой интриги, которая в ДБП сохраняется вплоть до самой смерти Махиши, нет и в помине: положение Деви заведомо признается более высоким, чем положение асура, и он заранее признает свое поражение. Если и говорить о каком-либо эротизме, то только в его предельно мазохистском проявлении.

То, что демоническое существо, Махиша, оказывается в конечном итоге проявлением самого Шивы, подтверждает еще раз тезис, выдвигаемый многими современными индологами, что полная противоположность и взаимная враждебность двух классов мифологических существ – богов (девов) и асуров – в индуистской мифологии является иллюзорной.

Акцент, делающийся при описании внешности обоих главных героев в версиях мифа о Махишасурамардини в ДБП и КП различен. В ДБП Богиня описывается как возникшая из совокупности энергий всех богов прекрасная женщина, чей облик соответствует всем канонам женской красоты, принятым у индийцев (V. 9, 43 – 46, 61 – 74). Она владеет оружием и украшениями, преподнесенными ей богами (V. 10, 1 – 21). Богиня в тексте зовется Махалакшми (V. 9, 44), у нее восемнадцать и тысяча рук одновременно (V. 9, 46). Махиша, в противоположность ей, страшен и уродлив, что он и сам признает (V. 16, 5 – 6), и что, по мнению Богини, делает их союз невозможным (V. 12, 12). Однако он может принимать различные облики, и, отправляясь на встречу с Богиней, обращается в красавца-мужчину (V. 16, 9 – 11).

При описании внешности проявлений Богини в КП акцент делается не на их физическую красоту и привлекательность, а, напротив, на грозный и воинственный вид. См. описание внешности Бхадракали (60. 57 – 63). У Богини в ее проявлении Уграчанды шестнадцать рук (60. 119), Бхадракали – шестнадцать или восемнадцать (60. 57, 119), Дурги – десять. А при описании облика Махиши не подчеркивается его непривлекательность. Здесь в этом нет необходимости, ибо Махиша выступает не как противник, а как бхакт Богини.

Сцены убиения Богиней Махиши в обоих версиях весьма различаются. В ДБП эта сцена показана без особых прикрас. Богиня умерщвляет демона, просто снеся ему голову диском (V. 18, 62 – 66). В отличие от более гуманной ДБП, автор КП не жалеет красок для расцвечивания сцены убиения Махиши.В одном месте описывается, как Бхадракали отрубает ему голову мечом и пьет его кровь (60.86), а другая сцена не менее брутальна и натуралистична. В ней Богиня наступает ногой на обезглавленного, обвешанного собственными внутренностями, истекающего кровью буйвола и пронзает его трезубцем в сердце (60. 83, 124 – 125).

Далее мы рассмотрим, какое место в обоих версиях занимают мотивы, характерные для индуистской мифологии: циклического повторения мифологического события, мотив вещего сна, мотив дара и жертвоприношения.

Важным мотивом, отсутствующим в версии мифа о Махишасурамардини и появившемся в КП, является мотив циклического повторения одного и того же события. В ДБП Богиня убивает Махишу единожды, ничего не говорится о том, что подобное событие происходило в прошлом или случится когда-либо в будущем. То есть убиение Махиши и все, что ему предшествует, рассматриваются как события уникальные. Правда в той же пятой книге ДБП далее, в мифе о Шумбхе и Нишумбхе Богиня говорит, что ранее она убивала тысячи Шумбх и Нишумбх (V. 26, 21) (то есть это повторяется каждый космический цикл), но это уже другой миф. В КП же явление и убиение Махиши это события не одноразовые: Махиша появляется три раза и три раза умерщвляется Богиней – в ее проявлениях Уграчанда, Бхадракали и Дурга (Катьяяяни) последовательно (80. 123-125). И всего лишь касательно третьего раза Богиня предсказывает, что, находясь под ее стопами, Махиша не будет рождаться на протяжении 30 млн. 108 кальп.

Понятно, что в сознании европейца, выросшего на линейном восприятии истории, однообразное и бесконечное повторение того или иного события как бы обесценивает, девальвирует его. Представим, как бы воспринимались евангельские предания об Иисусе Христе, если бы Христа распинали каждую тысячу лет. Но в этом плане версия мифа о Махише КП занимает среднее место между уникальным и единовременным мифологическим событием (как в случае версии того же мифа ДБП или преданий об Иисусе Христе) и бесконечно повторяющимся каждый цикл одним и тем же событием (как в случае мифа о Шумбхе и Нишумбхе в ДБП). Во-первых, каждый раз Махишу лишает жизни ни одно и то же, а разные проявления Богини, и происходит это, как явствует из текста, при разных обстоятельствах. Так, только в своем третьем проявлении Дурги Богиня появляется на свет из энергий различных богов (60. 75-79), ранее, в проявлении Бхадракали она только принимает «могущественную форму» на «северном берегу Молочного океана» (60.57), не уточняется каким образом, о явлении же Уграчанды вообще ничего не говорится. Во-вторых, 30 млн. 108 кальп, на протяжении которых Махиша по словам Богини не будет более воплощаться, это фактически символ вечности. В последних шлоках шестидесятой главы сказано, что асур вообще никогда не будет рождаться и навечно обретет место под стопами Деви (60. 158-161).

Следующим важным мотивом, играющим большую роль в версии КП и несколько меньшую в версии ДБП является мотив вещего сна, предвещающего несчастья. В КП Махиша спит на горе и ему снится сон, что его убивает Бхадракали. Тогда утром после пробуждения он начинает ей поклоняться, и шестнадцатирукая богиня является к нему (60. 85 – 89). В ДБП также идет речь о зловещем сне, только снится он не самому Махише, а его соратнику Тамре. И в этом сне он не ясно видит будущие события, как Махиша в КП, а только недобрые предзнаменования (V. 11, 37 – 42). И результат мы видим разный: если в КП Махиша смиряется с судьбой и начинает поклоняться Богине, то в ДБП Тамра заявляет, что не следует предаваться унынию, но, положившись на судьбу, вступить в битву.

В общих версиях о Махишасурамардини присутствует мотив дара, широко распространенный в пуранах. В версии ДБП доминирует мотив дара непобедимости. В пуранах наиболее обычна ситуация, когда Брахма – в ответ на просьбу асура о бессмертии – прямо заявляет, что полного бессмертия быть не может, но асуру дается гарантия, что ему не грозит смерть ни от чьей руки, за исключением кого-то, кто на первый раз взгляд не может представлять ни малейшей опасности – в случае ДБП это женщина (V. 2, 12-13) (Сахаров, с. 40). А в версии КП данный мотив вытесняется темой проклятия: Махиша должен быть убит Богиней из-за того, что он ранее, приняв облик прекрасной женщины, соблазнил ученика мудреца Катьяяны и за это был проклят мудрецом, предсказавшим ему смерть от руки женщины (60. 96-100).

Вместо первого из двух видов даров божества асуру, выделяемых П.Д. Сахаровым, в версии КП доминирует второй вид дара: дар права на выбор собственной смерти (Сахаров, с. 40) (в ДБП тот же вид дара присутствует в версии мифа о Мадху и Кайтабхе). В КП Махиша просит Богиню преподнести ему дар, и та соглашается (60. 101-103). Тогда асур просит ее сделать так, чтобы после смерти он мог наслаждаться собственной долей на жертвоприношениях и никогда не оставлял служения ее стопам (60. 104-105). Деви отвечает, что наслаждение собственной долей на жертвоприношениях – это привилегии богов, ему недоступный, но при этом обещает ему, что после смерти от ее руки он всегда будет находиться у ее стоп и почитаться людьми (60. 106-108). Затем, после того как Богиня демонстрирует ему три свои проявления, в которых она его умерщвляет, а также собственно картину его смерти, Махиша умоляет, чтобы его смерть не была такой ужасной, а также чтобы он никогда более не враждовал с богами и никогда не рождался (60. 109-128). Богиня в ответ говорит, что смерть его неминуема, но более он не будет иметь вражды с богами и, находясь под стопами ее, не будет рождаться на протяжении 30 млн. 108 кальп. После этого Богиня удаляется, а Махиша возвращается в собственную обитель (60. 129-135).

Помимо этого, и в версии ДБП и в версии КП присутствует эпизод с преподнесением дара божеством отцу Махиши – Рамбхе. В ДБП Агни, стремясь отвратить Рамбху от намерения совершить самоубийство после гибели его брата Карамбхи, обещает ему по его просьбе, что у него родится могучий сын, который завоюет три мира и будет неуязвим для богов, данавов и людей (V. 2, 17-31). А в КП сам Шива в награду за долгое подвижничество обещает Рамбхе родиться как его сын. После этого Рамбха производит на свет от буйволицы сына Махишу, в котором частью воплощается Шива (60. 138-147).

С темой дара тесно связанной оказывается и тема жертвоприношения. В мифах, связанных с войнами асуров против богов, речь идет об изгнании богов асурами из их владений и завоевании последними престола Индры. Так оно происходит и в версии ДБП (V. 17). В версии КП об этом не говорится, то подразумевается. Но при этом в ДБП добавляется и еще один момент: асуры отнимают у богов их доли в жертвоприношениях (V. 7, 30, 46; 8, 21; 10, 3)). Версия КП показывает, что доли в жертвоприношениях фактически являются главной целью асуров в их борьбе с богами. Как уже было замечено выше, одной из основных просьб Махиши, обращенных к Богине, это предоставление ему возможности наслаждаться собственной долей на жертвоприношениях. Богиня, с одной стороны, и отвергает эту его просьбу, а с другой, принимает ее, заявляя, что он, находясь у ее стоп, равным образом вместе с нею будет почитаться людьми. Те жертвенные подношения, которые будут совершаться ей, будут совершаться и ему, таким образом, его желание исполнится (60. 117). Далее Богиня демонстрирует асуру ужасную сцену его смерти. Фактически это сцена принесения буйвола-асура в жертву Деви, что и являлось кульминационным пунктом архаичного мифа о взаимоотношениях Богини иЦаря-буйвола. Вообще сравнение битвы, боя с жертвоприношением часто встречается в санскритской литературе. В мифе о Шумбхе и Нишумбхе два младших демона-брата – Чанда и Мунда сравниваются с жертвенными животными, которых Калика приносит в жертву на «жертвоприношении битвы» (V. 26, 58-64). Здесь мы можем наблюдать парадокс – для того чтобы обрести право на наслаждение долей на жертвоприношении, асур-буйвол сам должен быть принесен в жертву и занять максимально унизительное для себя положение под стопами женщины. Быть может, это символизирует то, что мужское начало само по себе не самостоятельно и способно достигать своих целей, лишь объединившись (причем на подчиненном положении) с женским началом.

По моему мнению, между версиями мифа о Махишасурамардини ДБП и КП нет противоречий и они взаимодополняют друг друга. Мнимые различия обусловлены спецификой обоих пуран. Версия ДБП – экзотерическая, она показывает внешнюю сторону событий, а версия КП, напротив, эзотерическая, в ней явлены «тайные пружины» происходящего. Здесь примерно та же разница, что между синоптическими евангелиями от Матфея, Марка и Луки и «духовным» евангелием от Иоанна. Показательно, что сама беседа между Махишей и Богиней в КП происходит в то время, когда асур находится как бы в особом состоянии после вещего сна, а после этой беседы он вновь обретает свою демоническую природу (60. 135). Подразумевается, что далее происходят события, описанные в ДБП и обусловленные этой беседой: сватовство Махиши к Богине, битва между ними и смерть царя демонов. Только лишь профанам может казаться, что все эти события происходят произвольно, а асур и Деви – враги, действующие независимо друг от друга. На самом деле, все уже предопределено, ибо Богиня является источником и прибежищем всех существ, в том числе и мнимо враждебных ей. Весь мир – всего лишь площадка для вечных игр Богини. В этом и состоит тайное послание Калика-пураны, разъясняющее и дополняющее романтическое и трагическое повествование Девибхагаваты.

Игнатьев Андрей